Хотя Фрам (Домманжэ), высказавший наиболее ярко мнение об этих двух типах, сильно разграничивает собак для охоты от собак большого стиля, в особенности в отношении полевых состязаний, для него все-таки трайлер остается собакой для охоты, преимущественно в местах откртытых, где большое чутье и аллюры так выгодны. Для меня собака высокого стиля, "скакун", по старой терминологии Сабанеева, нечто другое - это не орудие для целей охоты, но цель сама по себе, и эта цель - наслаждение благородством работы, высоким стилем и чутьем.
Для истинно спортивной собаки необходимы вполне определенные условия работы, вне которых не проявляются ее качества: открытое пространство, благородная дичь, благоприятный ветер - тут только она то темперамент и характер спортивной собаки скоро заставляют забывать о главной цели выхода в поле - все силы и внимание невольно будут направлены на ведение собаки. Все это далеко будет стоять от понятия о настоящей охоте.
На охоте неминуемо приходится поступаться и благородством работы, и ее быстротою, которые иногда просто бывают вредны, и самым "благородным", наоборот, со стороны собаки может в известных обстоятельствах оказаться и умеренный ход, и работа по ветру (а не против ветра), и не систематический поиск - все в зависимости от встречающихся условий.
Если "скакун" дает своей работой замечательные и незабываемые картины благородства движений, красоты стойки, дальнего чутья, то нельзя не признать своей особой прелести за работой "собаки для охоты", собаки-практика; не искрещивая пространства на громадном поиске "скакуна", а обыскивая менее систематично, но более благоразумно те разнообразные угодья, которые встречаются на пути, неутомимо работает собака "среднего стиля"; она понимает всякое слово хозяина, ведение ее не тяготит, они заодно в достижении одной цели. О преимуществах и значении "скакунов", о пригодности и непригодности их для охоты говорилось и писалось бесконечно много - спор обещает надолго и безысходно затянуться. В спорах этих все по-своему и правы и неправы одновременно; и те, которые отрицают скакуна за бесполезность его для работы в пересеченной местности, и те, которые, подобно Фраму, говорят, что выбор между собакой большого или умеренного стиля зависит только от вкуса и умения вести, и те, наконец, которые вообще считают трайлера непригодным для охоты: во всех трех случаях дело в одном - в отношении самого охотника к процессу охоты. Кто идет только бить дичь и в количестве ее видит успех охоты, тот никогда не примирится с трайлером; охотник, который ценит главным образом как убить дичь - ценит красивую обстановку, на охоте станет невольно подбирать места и условия, удобные для собаки высокого стиля. Только поэтому могут некоторые выдающиеся спортсмены наши и за границей пользоваться на охоте своими полевыми знаменитостями и утверждать, что они не портятся от этого. Скакун, попав в руки "охотника", в обычном смысле этого слова, вопервых, окажется одним мучением, а во-вторых, прямо испортится; охотнику покажется тяжелым ради собаки поступаться своим желанием успешно и много бить разнообразной дичи и ходить всюду - он постарается "выломать" собаку под новые условия, и, конечно, хотя она выломается т. е. испортится, но в своей новой роли окажется хуже собаки-"работника".
Любитель собаки большого стиля всю охоту приспосабливает так, чтобы дать возможность собаке проявить свои качества; он не сочтет большой потерей для себя, если ему не придется убить лишнюю птицу, имея в виду воспитание собаки: он не станет бить плохо сработанную птицу, отвернется от коростеля, считая это вполне естественным. Вот в каких руках понятен "скакун".
Если работа собаки "практика" будет полна ошибок и неправильностей с точки зрения наших испытаний, то и обратно "скакун" на охоте окажется неправ и в низшем положении, если вздумает работать по одному им усвоенному благородному шаблону - это и бросается в глаза в работе любого хорошего пойнтера, подготовленного для испытаний, когда он попадет в обычные для средней России охотничьи места, где столкнется с коростелем, курочкой, тетеревами при плохом ветре - здесь его "обставит" и заурядный "работник". Прямо поразительна бывает бестолковость узкого англичанина в этих условиях: как будто автоматическое совершенство в одном направлении уничтожает в нем всякую охотничью сообразительность.
Находятся любители, которые, как, например, Ф.Массо, отрицают на этом основании всякую пользу легавых большого стиля: раз они сами для работы на охоте не приспособлены, то их дети окажутся с этим недостатком. Но это значит умышленно или невольно не видеть того, что только благодаря наиболее выдающимся и быстрым представителям породы поднят и поддерживается средний уровень всей породы и получаются более умеренные, пригодные для охоты экземпляры. Даже континентальные породы не могут служить примером, потому что все те из них, которые считаются лучшими для охоты, имеют примесь благородной английской крови: немецкие гладкошерстные легавые, некоторые французские и даже гриффоны.
Только из среды двух пород выходят чисто фильд-трайльсовые животные большого стиля (они теперь только и конкурируют успешно на испытаниях высокого стиля - это пойнтера и английские сеттера; еще недавно ирландские сеттера могли равняться с ними, но эти времена прошли невозвратно.
Английские сеттера более чем, всякая другая порода чисто спортивная, то есть если уже это не типичный трайльсовый экземпляр, то полное ничтожество, без всякого перехода в виде собаки-работника. Ни одна другая порода, может быть, не даст столь стильных, быстрых собак, но зато ни одна другая так не трудна для разведения: из десяти выращенных английских сеттеров: едва ли удастся один, остальные и бесчуты, и слишком нервны или еще что-нибудь. Где тонко, там и рвется.
Стоя на одном полевом уровне с "англичанами", пойнтера передают свои качества более paвномерно, среди них нет почти абсолютно неполевых, и многие из них обладают качествами практической собаки, разница между полевыми и нерабочими семьями менее резкая.
Все континентальные породы легавых, из которых нам более интересны как наиболее совершенные, и распространенные - немецкая гладкошерстная и жесткошерстная и гриффон-норманс, а из английских - гордоны - являются чисто охотничьими породами; только у нас, за неимением другого рода испытаний, пускают их конкурировать с английскими сеттерами и пойнтерами, что в корне не допустимо. На прошлогодних испытаниях Московским Обществом Охоты был показан гордон Бен, весьма искусно подготовленный к этого рода состязанию: пущенный в поиск, он пошел ходом, не уступающим другим конкурентам; но скоро оказалось, что этого хода ему хватило всего на полчаса. Эта собака была готова к московским испытаниям, но и порчена по существу: на таком аллюре характер работы этой породы, столь ценный для охотника, пропал - гордон стал ненадолго посредственным пойнтером, "рыцарем на час", но потерял свой смысл.
Выше гордона трудно найти породу для охоты: соединяя в себе благородство и чутье всех вообще английских легавых, он вместе с тем является сообразительной, всесторонней собакой для охоты всюду; кто не ходил по лесной дичи с хорошим гордоном, тот не может себе представить всей прелести этой охоты.
Мода давно уже отвернулась от этой породы, отдав ее в руки промышленников и разночинцев, и судьба ее в скором времени будет решена, если и дальше так будет. Пока не все еще потеряно - вся надежда на редких любителей, оставшихся верными породе, побольше бы им единомышленников. Любимый наш прием - освежение крови выпиской из-за границы - здесь невозможен, так как порода, как в самой Англии, так и на остальном Западе, в упадке и остается одно - разыскивание у себя остатков былого величия и восстановление их.
Вот благородная задача для тех, кто не придерживается скакунов.